Мой дед, Дувыд Файн, построил свой дом в самом центре местечка #Брацлав примерно в 1965 году. Одним из запретных мест для нас, детворы, в этом доме, помимо музея с картинами и расписной посудой, была небольшая терраса. Помню, на ней стояла швейная машинка Зингер, и дедушка на ней шил. Вообще, после того, как его отца Хаима, сына богатого брацлавского землевладельца Арона Файна, принимавшего участие в выборах в Государственную Думу в 1912 г., зарубили бандиты из банды Ляховича в 1919 г., мой дедушка вместе со своим братом Шлоймой с детства работали не покладая рук, и даже по ночам - они оба прекрасно шили.
Этим дедушка занимался и до глубокой старости. Хотя он и не был портным, на жизнь зарабатывал по-другому.
В 1979 году дедушка с бабушкой продали этот дом и переехали в Гомель. Семья, которая этот дом купила, живёт в нём и поныне. Это - прекрасная еврейская семья, несколько лет назад мы были у них в гостях. На косяках дверей по-прежнему красуются прибитые ещё моим дедом Дувыдом мезузы.
Сегодня пришло от них письмо. Они снесли старую терассу, и на бетонном фундаменте обнаружили детские следы: стопочки босых ног. Вначале я подумал, что это следы моего папы маленького. Но на момент постройки ему было 18 лет. Следы существенно меньше. Меня тогда на свете не было. Поэтому, единственное, кому могли они принадлежать - моей покойной двоюродной сестре Аллочке, она как раз тогда жила с дедушкой и бабушкой. Недавно был день её памяти. Как я уже писал, часто вспоминаю своё детство в Брацлаве, которое я проводил с сёстрами. Нет ничего прекраснее, чем еврейская старшая сестра. Жаль, что я всех их видел в последний раз почти тридцать лет назад...
Осталось только ответить на вопрос: эти детские следы появились в результате баловства или сознательно с какой-то целью?
