Автор Dilshat Harman:
..."Меня зовут Ашер
Лев" Хаима Потока. Нудноватый, не очень хорошо написанный роман,
разбирается очень интересная ситуация.
Вкратце: Бруклин, 1950-е-60-е,
хасидский мальчик хочет только рисовать. Никто его не понимает, все страдают, в
конце концов ребе говорит, оставьте его в покое. Ладно, все смиряются, годам к
25 Ашер становится вполне известным художником и при этом остается соблюдающим
евреем.
Кульминация в конце: внезапно он
пишет два распятия - вместо Христа и других евангельских персонажей его родственники.
Сам себе он объясняет это так: в моей, еврейской изобразительной традиции
отсутствует эстетическая форма, в которой я могу выразить свои чувства скорби,
горя, ужаса. Только с помощью распятия у меня это получится.
Естественно, когда эти картины попадают
на выставки, разражается скандал. Родители говорят ему, как же ты не понимаешь,
что из-за распятия пролилось столько еврейской крови, что твой дедушки был убит
из-за него накануне христианской пасхи. Ребе говорит, ладно, обнаженную натуру
я еще мог принять, хоть и с трудом, но распятие - невозможно. Ты, дорогой друг,
оскорбил людей, которые тебя любят, давай-ка уезжай из Бруклина.
Католическая пресса, со своей
стороны, пишет о том, как этот еврейский художник походя оскорбил чувства
христиан.
Кончается всё тем, что Ашер Лев,
испытывая смешанные чувства, но понимая, что как художник он прав, сваливает в
Париж. Продолжая все-таки оставаться соблюдающим евреем.
Мне кажется, это прямо актуальный
конфликт, когда художник видит форму, которую может использовать по своему
разумению, а традиционалист упрямо говорит, что нет, это символ, и символ
конкретный, он может означать только это и больше ничего. Всякий, кто пытается
его применить для чего-либо другого - богохульник или глупец.
