Это поезд на Щецин. Он опоздал всего на полчаса (счастье в нынешних реалиях). За это время мы с Людой увидели все ужасы эвакуации: перед нами ушла электричка на Берлин - десять часов люди будут стоять в битком набитом проходе. Какую-то молодую женщину вытеснили из вагона, а внутри остался маленький ребёнок. Она бегает по перрону и пытается втиснуться. Польские волонтёры железной дороги (божественно прекрасны и организованы) почти на руках вносят в вагон девяностолетнюю бабушку - ошущение, что она, буквально рассыпается на глазах. Люди шутят, что, пожалуй, она ещё гитлера видела. Люда смотрит с сочувствием ей вслед и говорит: Боже, хорошо что моя девяностолетняя мама отошла месяц назад - и ей не пришлось это пережить.
"- Тю, - веселюсь в ответ, - ты же помнишь, как мы с тобой познакомились? Ты позвонила мэру Гройсману в прямом эфире и пожаловалась, что прямо под тобой открыли фотостудию, по ночам печатают фотографии, и травят твою маму химикатами? А наутро у меня под окном были ВСЕ службы. Это было в 2005 году, так что, твоя мама ещё - дай Бог каждому!"
...Я встретил Люду с автобуса рано утром, успев перед этим завести лекарства другим беженцам в отель. Поели мы с ней свежего борщеца - лучше моего тестя его не готовит никто. А поздно ночью, когда опубликовал новую украинскую колыбельную, думал, что удастся поспать. Ничего, отоспимся на том свете.
Зато, у меня и отдушина есть: свежая булочка-дроздовка со сладким творогом, которую, при удачном отправлении, покупаю себе тут же на Варшаве-Заходней, с маленькой бутылочкой колы.
Блин, на весы снова страшно вставать!
