Обещал кратко передать свои ощущения в этом месте.
Если во мне живёт так остро, наверное, на генетическом уровне, боль моих предков, которые пережили столько страдания - может это неспроста? Когда человек уходит в могилу, причём - уходит незаслуженно, издевательски, будучи порубленным или безвинно расстрелянным; а за него и заступиться некому, - тогда его дети и внуки - последняя надежда быть услышанным, хотя бы через поколения. Мы можем посмотреть на это, найти место этим явлениям в своей душе. В них может быть причина тревог, порой неудач. Мы связаны.
Иногда временные акценты смещены: смотришь на человека, и не поймёшь в какой эпохе ты с ним разговариваешь? Если жив я - наследник погибших в концлагерях, значит живы и внуки-правнуки праведников, спасавших, кого смогли, из этих концлагерей. Но суровая действительность ещё и в том, что живы и потомки палачей. И тех, кто в эти лагеря отправлял. Истории их семей тщательно скрывались, деды может и переживали, но думали, что унесут с собой в могилу эту тяжесть.
Никто бы не хотел признать, что его бабушка выхватывала в филармонии на Соборной, 62 (здесь теперь снова синагога), свисавшие вещички расстрелянных евреев: после концерта на один билетик можно было взять одну вещь. Или сдала в комендатуру спрятавшуюся еврейскую девочку? Или дед, который вёл шеренгу на расстрел. А в разгул безвластия, ещё за двадцать лет до этого, когда погибли мои прадеды - по свидетельствам историков, евреев подвешивали, шашками отсекали части тела и живьём поджаривали на костре. Атаманы подстрекали к этим варварствам простых крестьян. И крестьяне упивались своей безнаказанностью.
Эти бессовестные лица переступивших черту, из прошлого, я вижу сегодня и в некоторых глазах моих современников. Они не то, чтобы не понимают, о чём я им говорю, - они включают весь свой родовой, глубиной в несколько поколений, механизм защиты от правды. Правды, которая тех жжёт там, а их внуков здесь. Внуки пытаются стряхнуть с себя это ярмо, как непричастные. Но не выходит. Никак не объяснить крах надежд целых поколений, безысходность. Причинно-следственные связи никто не отменял. Мне трудно сказать, какие чудовищные пласты наслоились со времён Колиивщины: сменилось слишком много поколений, и боль растворилась в бедах, более поздних и более близких к нам по времени. Но события столетней давности, Малого, а за ним и Большого, Холокоста живы. Не только, как память, но и как рана.
Большая ошибка переписывать историю, пока все мы живы. Например, такие, как я, в этом случае в выигрышном положении: я знаю убийц по именам и знаю, как мне двигаться дальше по жизни. А чьи внуки-правнуки играют в оловянных солдатиков с переодеванием в театральные костюмы? Сколько на праздники не рядись, правда - противная вещь, как вода, как червь - жизнь подтачивать будет до самого гроба. И в детях продолжит точить. Потому, сильны и развиваются именно те народы, которые имели мужество признать бездну своего падения.
А кто не смог?
Шоу маст гоу он.
28.10.2017
Два фото из Бабьего Яра, 26.10.2017
