Странное фото, не правда ли?:)
Пару лет назад, мой друг, однофамилец и просто великолепный джазовый пианист - мой "родственник" по Alma Mater, Российская академия музыки имени Гнесиных, которую мы окончили в разные годы - Gregory Fine пригласил меня как-то в Московская Консерватория, где он давал открытый урок для преподавателей московских музыкальных училищ на предмет импровизации. Первое и главное, что он требовал от тех, кто выходил на кафедру - "оторваться" от нот и попробовать играть "от себя".
Всем известно, что музыкант, воспитанный "по нотам" иногда сильно отличается от музыканта, воспринимающего и играющего музыку на слух. Два в одном - вообще крайняя редкость. Так и тогда: у слушателей, педагогов со стажем, на лицах был и ужас и недоумение одновременно: когда перед ними захлопывались ноты, они могли, конечно, повторить их по памяти. Но никто из них не мог добавить ни единой ноты от себя лично! А это - первое условие импровизации. Современным исполнителям, как правило, не особо разрешается вольно интерпретировать авторский текст. А если кто-то мне возразит - напомню, что, в концертных произведениях классиков часто присутствуют большие фрагменты для исполнительских импровизаций: прямо на сцене, например, каденции. Но выдающиеся пианисты, такие как, Гольденвейзер, все ноты за нас давно расписали. Импровизация ушла из традиционного обучения...
Всем известно, что музыкант, воспитанный "по нотам" иногда сильно отличается от музыканта, воспринимающего и играющего музыку на слух. Два в одном - вообще крайняя редкость. Так и тогда: у слушателей, педагогов со стажем, на лицах был и ужас и недоумение одновременно: когда перед ними захлопывались ноты, они могли, конечно, повторить их по памяти. Но никто из них не мог добавить ни единой ноты от себя лично! А это - первое условие импровизации. Современным исполнителям, как правило, не особо разрешается вольно интерпретировать авторский текст. А если кто-то мне возразит - напомню, что, в концертных произведениях классиков часто присутствуют большие фрагменты для исполнительских импровизаций: прямо на сцене, например, каденции. Но выдающиеся пианисты, такие как, Гольденвейзер, все ноты за нас давно расписали. Импровизация ушла из традиционного обучения...
...Однако, никто не станет отрицать, что "уши" - главный "инструмент" любого исполнителя. Поэтому, сегодня на уроке по фортепиано, я закрыл Максим Файн (Maxim Fain) руки фланелью и заставил играть его по только что разученным нотам и их же напевать сольфеджио. Не совсем традиционно, но зато, во-первых, он научится чутко слышать каждую ноту и музыкальную фразу в целом и, во-вторых, руки сами станут "запоминать" клавиатуру. Педагоги, работающие с детьми, знают, что ребенка трудно заставить смотреть в ноты. Он всегда норовит запомнить произведение наизусть и затем заново подбирать его на клавиатуре. Вот и приходится идти на маленькие хитрости. По крайней мере, еще в младших классах музыкальной школы перед академическими концертами, вечерами, мы выключали в классе электричество и соревновались: кто сможет без ошибок в темноте сыграть свою концертную программу?
Комментариев нет:
Отправить комментарий