Текст интервью полный, без сокращений,
интервьюер - главный редактор издания Наталья Бойко.
Оригинал интервью здесь.
VINNITSA.TOP РАЗДЕЛ КУЛЬТУРА
Зорий Файн: Когда я слушаю прекрасную музыку или посещаю музей – я радуюсь за авторов, что они воплотили всю эту красоту вместо меня!
"Зорий Файн представляет удачное воплощение современного интеллектуала, творца с неординарными взглядами на жизнь, свободного от разных фобий и предубеждений, мешавших многим нашим современникам стать выше узконациональных и мелких личных интересов. Благодаря тому, что он сам искренне открыт миру, и мир сполна открывается ему, даря все новые впечатления и импульсы для дальнейших творческих поисков."
Рауль Чилачава (писатель, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель искусств Украины, почетный доктор АН Латвии, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины).
Добрый день, дорогие друзья! Сегодня гостем редакции стал Зорий Файн – украинский фотохудожник, композитор, педагог, публицист, заслуженный деятель искусств Украины.
Здравствуйте, Зорий! Спасибо за Ваш визит в редакцию! Мы очень рады Вас видеть.
Что наиболее ярко характеризует Вас как личность?
Моя детская непосредственность. Во всём. Скажете: ну какая же это характеристика личности? У детей ведь она не сформирована? Да, а у взрослых – переформатирована, часто лишая нас возможности принимать какие-то решения вне зависимости от условий и обстоятельств. Вот этих два фактора личность и убивают. Я же всю жизнь пытаюсь ее сохранить. Независимой.
Удаётся?
Почти всегда. Но неимоверной глупостью часто это выглядит со стороны - «купил билет и вышел из трамвая». Меня, правда, это волнует мало. Сообразно внутренним мерилам, знаю вехи своего пути.
Как Вы думаете, что приносит в мир Ваше творчество?
Только одно: свет. В принципе – это задача любого творчества. Формы его выражения – не важны. Могу почти безошибочно определить: имеет ли произведение будущее или нет - по личности его автора, по свету, исходящему от него.
Но разве история не знает примеры увековечивания второстепенных или мрачных?
Кроме внешнего фактора есть масса других. Бронзовые статуи ещё не означают всенародную любовь к ним.
А ваше творчество останется в веках?
Нет. Я живу в узком временном срезе, и моё творчество сосредоточено локально в нём. У маленького человека – маленькие задачи. Никто не требует от свечи света, чтобы осветить огромный зал или тёмный склеп. Хотя, с другой стороны, люблю цитировать Марину Цветаеву: "Разбросанным в пыли по магазинам, где их никто не брал и не берет, моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед..."
Великие, наверное, к этому тоже не стремились? Творили в меру своих талантов?
Может, я вас удивлю? Когда я слушаю прекрасную музыку или посещаю музей – я радуюсь за авторов, что они воплотили (создали) всю эту красоту вместо меня! Что они смогли, не «зажали», не оставили в себе. Они – это часть художника во мне. И мне нет необходимости обезьянничать, раз столько всего прекрасного уже создано.
Неужели никогда не было желания подражать?
В юности – было. Моя сокурсница хранит Сонату, которую я посвятил ей в 15 или в 16 лет. В то время я увлекался Бетховеном. У него 32 фортепианные сонаты. Я «дописал» ему 33-ю. Сейчас мы оба с ней и улыбаемся и грустим одновременно – неизвестно, что лучше: та наша детскость или сегодняшняя взрослость. К слову, она кандидат наук, и эту рукопись с удовольствием показывает своим студентам, которые об этой истории наслышаны.
А создать что-нибудь своё? Оригинальное, неповторимое?
Есть художники, даже очень талантливые и знаменитые, которые, в первую очередь, стремятся к оригинальности (часто приходится брать это слово в кавычки), являют себя из всех сил, и хотят, чтоб их почерк узнавался даже случайными прохожими в переходах в метро. Я к ним не отношусь.
Как Вы считаете, в целом Вы движетесь в верном направлении?
Да. Любой человек движется в верном направлении. Даже если это – наклонная вниз. Очевидно, к ней были предпосылки. Помочь, подать руку, предложить своё участие, чтобы что-то изменить – другой вопрос. Если такой перелом произойдёт, и наклонная вниз поменяет вектор на направление вверх – это будет продолжением того же верного пути. Иными словами, оглядываясь назад, если мы корим себя в чём-то, что привело нас к такому сегодняшнему дню, который мы бы не желали себе, - мы перечёркиваем себя вчерашнего, отвергаем целый отрезок прожитой жизни, констатируем, что он был лишён прекрасного, высокого. Мы себя не уважаем. А это – неправильно.
Какие качества Вы ненавидите в людях?
Многие. Лесть и лицемерие – особенно. При моей внешней активной гражданской позиции, может показаться, что я – экстраверт и всё делаю для счастья человечества. Но это не совсем так. В большинстве своём, люди меня угнетают: никчемными интересами, пустозвонством. Я это называю «жизнью вокруг унитаза».
Для кого же тогда всё ваше творчество?
Для себя. Для собственного удовольствия. Для других, как я уже сказал – всё сочинено и написано другими. Великими. Я же могу себе позволить роскошь творить для себя. Тем более, наблюдая со стороны: мир и к достойным-то относится, как к гамбургеру в забегаловке. Так что, участь незавидная даже после смерти: когда художника вдруг замечают и поднимают на пьедестал.
Что может вывести Вас из равновесия?
Ложь и несправедливость. Невзирая на лица, чины и отношения. Даже друзья ничего не могут с этим поделать. С детства, кто меня знает, подтвердят: был правдолюбом до мозга костей. Запросто мог директору школы сказать, в чём он был неправ. И так до сих пор. Раньше – маму вызывали за меня на ковёр. Сегодня – некого вызывать. Я сирота.
Жизнь не обламывала? Уроков не преподносила?
Бесполезно. Уходя, я не оглядываюсь. Но предупреждаю: не смейте гордиться моими поступками через пару лет, когда до вас дойдёт высота моих мотивов! И дважды в одну и ту же реку не вхожу. Жизнь коротка, чтоб там же мочиться повторно.
В одном из своих последних видеоблогов вы сказали: «индульгенции развратили человечество». Иными словами, вы считаете - прощение вредным для людей?
Я имел в виду, что человечество паразитирует на проповедуемой всеми религиями и психотерапевтическими практиками теме «всепрощения и милосердия». Вместо того чтобы глубоко работать над собой, преодолевать природный эгоизм, сделать в жизни что-то полезное не только для себя или материального обеспечения своих внуков любой ценой, - человек удобно устроился в системе двойных стандартов. Совесть и здравый смысл говорят одно - человек делает другое. Но потом, пытаясь подвести оправдание под свои тайные проступки – каждый идёт в своё заветное укромное местечко, что-то несёт или просто рыдает, даже по-настоящему иногда. Ему прощают, оправдывая фразой: «Бог – милосерден». Человек уходит – и тут же продолжает жить прежней жизнью. И этот порочный круг - всю жизнь.
Вы себе противоречите. Как можно не любить людей и при этом не быть эгоистом?
Эгоизм – это необходимое условие выживания среди хищников, самый страшный из которых – человек. Кто-то из великих сказал, что государство и существует для того, чтоб люди не пожирали друг друга. Отдавать себя на растерзание никто не собирается. Потому, мы грубы и материалистичны, а наши «свечечки по праздникам» – в большинстве своём – лицемерны. Но есть и обратная сторона. Когда свет от одной свечи сливается со светом других, множества свечей – то уже не только большой склеп можно осветить, - но и вообще, попытаться мрак рассеять. Мрак ведь – это всего лишь отсутствие света. Но таких душ, светлых, единицы.
Вы часто делаете бескорыстные поступки?
Да, очень часто. Даже за свою коммерческую работу, например, фотосъёмку, там, где я могу не взять деньги – не беру. Но есть и обратная сторона: если мне хамят, клянчат какие-то уступки, унижая при этом мой труд – сразу удваиваю цену. У меня было несколько случаев, когда из-за хамства подчинённых, высокопоставленным чиновникам приходилось платить мне сумму, вдвое большую, чем договаривались. Здесь я непреклонен: «хамство – за отдельные деньги».
Вы искренний человек? Не сложно ли делиться личными, душевными переживаниями с широким кругом людей, как Вы делаете это в своих книгах?
Многие считают, что это неправильно. Не согласен. Если мне есть что сказать, но я промолчу – всё это начнёт гнить внутри, как вокруг забытого хирургом по ту сторону брюшной полости скальпеля после операции. Тем более, ещё ни одного негативного отзыва на мои книги не было. Несогласные или непонимающие, о чём я пишу – были, но это другая категория. Читатель вник и не отверг, а вступил с автором в полемику. И сегодня мои книги с благодарностью приняты и в Яд Вашем и в крупнейшую библиотеку мира – Библиотеку Конгресса США. В открытом доступе есть мнения послов, профессоров и простых людей – от студентов до пенсионеров. Кому-то они помогли построить бизнес – мне писали об этом – всё из-за того, что мои книги помогают вначале построить себя.
Вы настолько многогранно талантливый человек?
Нет. Просто слёзы и кропотливый труд никто не видит. За каждой буквой в моих книгах, за каждой фотографией – люди, между прочим, мои портреты – годами на аватарках в соцсетях не меняют, - за всем этим есть тяжёлые минуты скорби: глубоких, глубинных, переживаний, попытки осмыслить и переосмыслить: кто мы, зачем мы. А если доживу до старости – напишу отдельную книгу, где выплеснется всё недосказанное.
Почему же вы иногда так резко высказываетесь в своих публикациях?
Да, но только в тех сферах, где я хорошо разбираюсь – в первую очередь, в искусстве. Не забывайте, что я – высокообразованный специалист. За всю историю Винницы есть только три человека (включая меня) окончивших мой ВУЗ.
Разве образование настолько важно? Сейчас раздаются противоречивые мнения на этот счёт.
В своей книге «Кофе-брейк с Его Величеством» я ответил на этот вопрос коротко: «высшее образование – структурирует мозги». Сегодня я бы ещё добавил слово «хорошее высшее образование».
Раз уж зашла речь. Какая цель Вашей книги «Кофе-брейк…»? Как Вы сами ее оцениваете. Какой след она оставит, по Вашим прогнозам, в истории культуры?
Восьмидесятилетний профессор одного из иерусалимских университетов, увлёкшись чтением, отметил, что такие книги люди обычно пишут в конце жизненного пути, и очень удивился, что автору на тот момент было всего сорок. Другой читатель высказался иначе: «как я ни пытался растянуть удовольствие от чтения, с горечью констатирую, что я таки закончил её читать, и больше таких книг в моей жизни не будет». Вот вам и след. А если след есть в одной душе – он есть и во всём мире.
А ваша новая, последняя книга, с таким непонятным названием? Её наоборот никто не видел, но вокруг – уже столько слухов и легенд.
«Бе-Сията де-Шмайя» в переводе с арамейского означает «с помощью небес». Такую сокращённую аббревиатуру мои предки-ашкенази писали или говорили (на языке идиш) перед любым новым начинанием. По-современному звучало бы типа «ну, с Богом!». Это - книга памяти рода. И вся их жизнь – часто политая слезами – была именно благодаря этой помощи небес. В книгу вошло 613 имён до десяти поколений, включая моих детей. Целый год я провёл в архивах. Иногда было ощущение, что некоторые души сами торопятся попасть в это число. Четыре раза в год, на молитве Изкор, в синагоге зачитываются эти списки. Также вошло много семейных историй. Жаль, я не успел её написать при жизни родителей, возможно информации было бы больше. Тираж всего 40 экземпляров – и он разлетелся по крупнейним библиотекам и мемориалам мира. Есть также в центрах иудаики в Украине. Но интерес, действительно, к ней настолько большой, что я приступаю к новой редакции, включая электронную версию.
Скажите, вы верующий человек?
Я плохо реагирую на слово "верующий". Смахивает на бабульку в платочке. Под это слово можно вагон идеологической базы подогнать. Причём, противоположной. Кроме всего, я отношу веру к интимным понятиям, сокровенным настолько, что это не обсуждается с окружающими. Но я отвечу на ваш вопрос: я соблюдаю традиции своих отцов. Этим всё сказано. Да, к сожалению, при современном лицемерии, вера и традиции - понятия разные.
Совсем недавно вы начали писать картины масляными красками. Файн теперь – не только писатель, но и художник?
Во-первых, никогда не называл себя писателем. Три года назад на презентации «Кофе-брейка…» кто-то из журналистов задал этот вопрос по очереди и мне и редактору: он писатель? Редактор сказала: конечно да! Я ответил: конечно нет! Потому что, в мире столько графоманства, что написав пару книг, гордо назвать себя писателем – смешно и глупо.
Во-вторых, что касается моих живописных этюдов. Я называю это арт-терапией. Но когда-то, при поступлении в Гнесинку, кроме своих музыкальных произведений, я представлял ещё и живописные: они были разложены по стульям, пока я громыхал за роялем. Может это и выделило тогда чудаковатого юношу из провинции? Ведь конкурс был колоссальный! Двадцать один год назад все эти картины, а также все мои партитуры, записи, дневники, стихи и первые рукописные книги, - погибли во время пожара. С тех пор, музыку больше не пишу. А вот к живописи, как ни странно, потихоньку начинаю возвращаться.
И напоследок: Ваша любимая цитата?
Элтон Трублад: "Человек открывает смысл человеческой жизни тогда, когда сажает тенистые деревья, зная, что ему никогда не придется отдохнуть в их тени".
На этом завершаем. Спасибо за содержательную беседу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий