Две жизни

Сегодня, 02.06.2016, в семь утра, в своей квартире с видом не Кёнигштрассе в центре Штутгарта, на девяносто седьмом году жизни, умерла известный военный врач, человек-эпоха, сильная, волевая женщина, Полина Ефимовна Лехтер.

Она родилась 23.09.1919 г. в Виннице в семье Анны и Ефима (Хаима) Пугачевских. Ее мать была шляпницей, скромной и очень красивой женщиной, она считала, что постоянная ревность отца оскорбляет ее. Отец любил мать, но вернуть ее расположение не смог. Родители разошлись. Анна никогда больше не была замужем. Старшие классы Поля вынуждена была заканчивать в Киеве и жить у отца в его новой семье с мачехой, которая в падчерице души не чаяла, и двумя сводными сестрами, Фирой (справа от нее на фото ниже) и Лилей (слева, самая маленькая).

(Кстати, именно этой самой маленькой девочке на фото, Лилии Березовской, я посвятил, в числе прочих, свою книгу "Кофе-брейк с Его Величеством"). Сводные сестры на всю жизнь остались друг другу самыми близкими людьми, удивляясь при этом, отчего у родных по крови людей часто такого не бывает.

Поля росла лидером. На фото,  она - вожатая в детском лагере (в центре второго ряда, смотрит, как тогда было принято фотографироваться, в сторону).

Перед войной она поступила в Винницкий медицинский институт, который оканчивала уже в эвакуации в Средней Азии. В 1946-м, когда с фронта вернулся ее возлюбленный, Мика Лехтер, они расписались. Через год родилась дочь, Ирка, моя мама. Еще через несколько лет - вторая дочь, Таня.

Бабушкина специальность - врач-невропатолог (невролог, по-сегодняшнему). Первое время она работала в психиатрической больнице имени Ющенко, но потом долгие годы была заведующей отделением в военном госпитале на улице Красноармейской.

В госпитале были павлины и кислородный коктейль, которым меня постоянно угощали медсестры, - моя детская радость, когда бабушка брала меня с собой на работу, была безграничной.

Чтобы понять, какую роль бабушка Поля играла в моей жизни, достаточно факта, что мои родители поручили именно ей поехать со мной: найти жилье  и обустроить меня в Москве, когда я поступил в Гнесинку в 1990 г. А ей ведь тогда было уже 71! Еще через два года она снова приехала ко мне в Москву встречать с нами Новый 93-й год в студенческом общежитии.

Полина Ефимовна играла огромную роль в социальной жизни Винницы. От росчерка ее пера зависело, пойдет ли солдат в армию служить или нет. При этом, само упоминание о "благодарностях" приводило ее в негодование - она запросто могла выпроводить из кабинета за маленькую коробочку конфет. Чем всегда вызывала непонимание своих детей. Впрочем, дед Мика, юрист, был таким же бессеребренником.

Когда бабушку, отправленную из второй больнице по ул. Киевской домой умирать, два с половиной года назад, на покрывале, с анестезиологом, сопровождавшем ее до аэропорта, увезли в Германию, Украина лишила ее пенсии. Человека, у которого больше пятидесяти (!) лет профессионального врачебного стажа, награды и медали!

Кто была бабушка Поля для всех нас? Другом? Стержнем? Дети, а подавно - и внуки, часто спорили с ней, называя слишком верной высоким, оторванным от жизни, идеалам. Однако, в сложные минуты все всегда обращались именно к ней. При внешней строгости, она была совершенно неконфликтным человеком: всегда хотела всем угодить, чтоб никто не ссорился...

Четыре дня назад, как и обещал жене, я присутствовал при рождении новой жизни. Заранее предупредил врачей, что моя бабушка Поля, которая кутала меня все детство в теплое и завязывала шарфик на лице, инстинктивно выработала у меня нескрываемое отвращение к людям в белых халатах и пропитанной совком масляной краске на стенах медучреждений. Поэтому, я попросил отдельную бригаду реаниматологов для отца и большую банку нашатырного спирта. На все родовое отделение самого лучшего в Виннице Центра матери и ребенка в XXI веке оказалось, всего два прибора, с помощью которых определяют готовность к родам - они должны одновременно фиксировать стук сердца малыша и измерять схватки у матери. Но, как оказалось, в одном из них не работала первая функция, в другом - вторая. Тот прибор, что "слышал" - не "писал", тот, что "писал" - не "слышал". Врачи по очереди возили эти приборы между палатами. А еще закрыли родильное отделение в Пироговской больнице — усталость на лицах они уже не могли скрывать. Зато мастерство старой врачебной школы, когда приборов, как рассказывала бабушка, никаких и в помине не было, взяло верх - Анечка пришла в этот мир так, как запланировано природой.

Одиннадцать часов рядом с Оксаной... Домой ввалился, как часть медперсонала. Даже про коньяк не вспомнил. Уснул.

Анечка родилась 29 мая 2016 г., раньше срока, маленькой, но здоровой девочкой. Наверное, провести в семье ротацию подошел срок. Бабушка Поля и так, с ее слов, долго не могла понять, почему ее не забирают. Но так уж заведено историей, что у праведников есть заповедь: к ним не придет смерть, пока они не увидят славу народа своего, смену. И только тогда они вздыхают облегченно: "Ныне отпускаешь меня, раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром..."

Может быть и совпадение, но мои родители поуходили тоже двадцать девятого: мама в сентябре 2008-го, папа - в январе 2015-го. Сентябрь-январь-май - как бы и год целиком охвачен...

Бабушка Поля и мама мне много рассказывали о прабабушке Анне - неизменно подытоживая, что она была золотым человеком, не чаявшем души в своей дочери и внучках - таких теперь нет. Бабушка Анна умерла в 1979 году, когда мне было 7 лет.

У Оксаны бабушку тоже звали Анной. Красивая, сильная, волевая женщина. Оксана знает ее только по рассказам и фотографиям - ей было 5 лет, когда бабушка Анна умерла. Она лежит на Пятничанском кладбище, буквально в десятке метров от моей прабабушки Анны, дедушки Мики и папы с мамой. Проведывая своих, я часто захаживаю и к ней - хотелось бы, чтобы обе Анны передали малышке красоту своих сердец.

А теперь еще и прабабушка Поля ушла... 

Поколения великих женщин, да и вообще - великих людей, постепенно сводятся на нет. Редко сейчас кого можно назвать "человеком-эпохой". А так хочется...

P.S. Этой зимой я заново перечитывал дневник Анны Франк. Останавливался и думал: бывают же дети, великие душой. Очевидно, потом, пройдя жизненный путь, многие срываются? Жизнь Анны Франк оборвалась так же внезапно, как и ее дневник. А ведь часто мы не задумываемся, какой ценой прекрасных и светлых душ человечество продолжает жить...

P.P.S. Насчет цены.

Когда за десять дней до рождения Анны Файн, чтобы не утонуть в заливе Акаба, я вынужден был выбираться на берег через коралловый риф, я подумал, что части срезанных подушечек на пальцах ноги и руки, залитый моей кровью песок, отсутствие спасателей в то время, когда отсчет идет на минуты, — все это цена, которую мы платим за то, чтобы жизнь продолжалась. Мы ведь всего лишь звенья в одной цепи. И каждый из нас знает, когда ему время придти, когда - пролить кровь, а когда - уйти.

Потому что, тот, кто заводит часы и отмеривает сроки — спасатель — внутри каждого из нас — той частичкой, которая, вроде бы и наша, но принадлежит вечности...